Эренбург И. Г.
«В этот вечер звезды замирали…»

В этот вечер звезды замирали,
Далеко над городом дрожа.
Он один, исполненный печали,
Отойти не мог от чертежа.
Лунный луч зеленовато-синий
От окон скользнул до потолка.
Забелели в нем узоры линий
И сухая тонкая рука.
В лунном свете, бледен и утончен,
На клочок бумаги он глядит,
Хитрый план обдуман и закончен,
И стальная птица полетит.
Выпущена птица на свободу
И, взрезая небо, как стрела,
Шелестя, летит по небосводу
Под глухие клекоты орла.
По рукам, работой утомленным,
От предчувствий пробежала дрожь.
Он к глазам сухим и воспаленным
Прижимает маленький чертеж.
Над бумагами склоняясь ниже,
Он под утро, наконец, уснул.
И тихонько шепчет: «Погляди же!»
Спящему унылый Вельзевул.
Видит он спокойные дороги,
Полные ликующей толпой,
Там, где раньше холодны и строги
Небеса сияли над землей.
Ни Медведицы, ни Скорпиона
В небесах не может он найти
И дрожит в пределах небосклона,
Отыскав границы и пути.
Он проснулся слабый и усталый.
Звезды догорали вдалеке,
Блеск зари холодновато-алой
Занимался на его руке.
Ночь опять прошла и обманула,
Целый день он с циркулем сидит.
Пусть правдивы речи Вельзевула,
Но стальная птица полетит.