О сограждане, коровы и быки!
До чего вас довели большевики…
… Но еше начнется страшная война,
И другие постучатся времена…
… Если вынесу войну и голодок,
Может быть, я подожду еще годок.
Посмотрю на те невзрачные места,
Где я рос и так боялся где хлыста,
Побеседую с останками друзей
Из ухтинских и устьвымских лагерей, ―
А когда пойдут свободно поезда,
Я уеду из России навсегда!
Я приеду в Византию и в Алжир,
Хоть без денег, но заеду я в Каир,
И увижу я над морем белый пар,
За скалою, у которой Гибралтар!
… И настолько ведь останусь я дитя,
Чтобы в Лувре восторгаться не грустя!
И настолько ведь останусь я аскет,
Чтоб надеяться на что-то в сорок лет,
И настолько ведь останусь я собой,
Чтобы вызвать всех католиков на бой!
… Но окажется, что Запад стар и груб,
А противящийся вере ― просто глуп,
И окажется, что долгая зима
Выжгла ярость безнадежного ума,
И окажется вдали от русских мест
Беспредметен и бездушен мой протест!…
… Что ж я сделаю? Конечно, не вернусь!
Но отчаянно напьюсь и застрелюсь,
Чтоб не видеть беспощадной простоты
Повсеместной безотрадной суеты,
Чтоб озлобленностью мрачной и святой
Не испортить чьей-то жизни молодой,
И, вдобавок, чтоб от праха моего
Хоть России не досталось ничего!
Караганда ― Москва,
апрель 1952 ― октябрь 1958