НОВГОРОДСКАЯ ФРЕСКА
С новым годом! Новгород!
Очи мои, ноченьки.
Бабе этой с норкою
глаз моих хочется.
Улыбаясь клюквенно, семечки луская,
губы бабы клюнули на мое русское.
На мое русое, бьющее исстари.
Мысли спелой музыкой
спят в исподнем исповеди.
― Как вас звали?
― Машею! ―
― А жили где?
― Далече,
братья мои мазали
и скребли до вечера.
За малевку города,
за иконы с Сергием
поп платил золотом,
попадья ― серьгами.
Ох, была мошна
не худа ― мощна!
И к ладоням в просеки
все струилось осенью
серебро и золото,
ну, а я чуть с голода..
Братьям ― блага, брага.
И медовый стол.
Только кто-то плакал
и к столу не шел.
Опирался немо,
тер под кистью лак,
где звенело небо ―
небо в куполах.
Младший брат ― уродина,
нет на нем креста,
написал с юродивого
голову Христа.
Жирны щи помешивая,
братский суд вещал: ―
Отроку помешанному ―
по шеям.
Ту икону выдай нам.
И топор привстал!
И легла невыдуманная
голова Христа!
А потом что? Угли!
Очи черствые!
Брат сбежал в Углич.
Где он? Что с ним?
С новым годом, Новгород!
С масленицей слаженной.
Я теперь по-новому
не пишу, не мажу.
Одолен ниткою ― повторения вас.
Как сидят иконы в ризах глаз?
Помню: пятки, свечи, мысли, масла
и с утра до вечера ― Машу!
Маша!
Я над смертью потешаюсь.
Я ― как свет твой, продолжаюсь.
И за плохо сшитый купол
не свернут мне злые губы.
Тишину истосковавши,
грудь заре исцеловавши,
я срисую горе ваше.
понимаешь ― горе ваше!
Ты одна, в твои покои
проникают только кисти.
Холст как молоко закиснет,
где же Коля, младший Коля?
Тот, приехавший из Углича.
Тот, который в старых улочках
в ветхом платье, блатом, бранью
ищет фрески милых братьев?..
Ты всю ночь глаз не смыкала,
и, когда я постучал,
ты братишку не узнала
по лицу и по плечам.
Ты смеялась сходству сердца,
неопрятностью корила.
А потом ты полотенце
на мое лицо купила.
Но остался я свободный,
и, не выдавая глаз,
спас меня нерукотворный
от твоих горячих ласк.
Мир! Тупой и пресноватый.
Мир! Облезший после порок,
Я ― твой бог, твой реставратор
и совсем последний колокол!
Это творчество до боли мне…
Буду счастлив, если свет мой
разлетится под топориком,
именуемым ― бессмертье.
И на что мне славы окорок
да и браги белой жбан?
С Новым, с Новым годом, Новгород!
И Великий мой Иван!..
28 декабря 1963