Нет, это будет не том-ям
без имбиря и лемонграсса.
А вот зубчатый по краям,
в себе таящий призрак мяса,
возьмёшь, бывало, чебурек,
«стопeтьдесят» к нему впридачу,
и на душе растает грех,
что не поехал с ней на дачу.
А за окном ― жара, июль,
все лавочки белы от пуха.
― Ну что ты мучаешься, Юль?
― Да я не мучаюсь, Андрюха.
Я просто у плиты стою,
влекомый замыслом упрямым
поведать вкратце жизнь свою,
пока мудохаюсь с том-ямом:
про что-то, что ты пропустил,
про то, что ты почти нашарил,
я тоже что-то припустил,
а что-то даже и обжарил, ―
когда добавил ты уже
нам-пла, креветок, галангана,
не то чтоб легче на душе,
но на сердце не так погано, ―
весь этот лемонграсс, к’фир-лайм,
и пятна сои на клеёнке,
как закипает жизнь онлайн,
как тлеет смерть на удалёнке.