Светает марта день двадцатый.
Крылатой Музы медлит дар.
Сниму-ка барбитон звончатый
С гвоздя, как говорил Пиндар.
Не дожидаясь гордой девы,
И, как умею, сердца дань
Замкну в домашние напевы
Старинной спутнице, за грань
Неведомо какого лета
Переступивший в этот день
Закат медлительный поэта
Перегоняющий, как тень.
Поклон, родная, благодарный!
Вам, неотлучная, поклон!
Сегодня на помост алтарный
Страстей седмицы чтя закон
Мы станем оба исповедать
Пред Богом душу. Суждено
Нам вместе труд и радость ведать ―
И через узкое окно
В лазурь и вечность детским взором
Глядеть подъемля от стола
Покрытого бумажным сором
Два осребренные чела.
Внезапно муза мне: «Довольно!
Пусть кроет повседневный лед
Слова, что выговорить больно,
Хоть сладок их небесный мед.
Пусть дни бегут чредой летучей,
В тревоге пестрой и живой,
Пускай заносит их сыпучий
Песок клепсидры роковой.
Но лишь прошел, не облюбован
Вниманьем сердца скудный миг…»
Он Богом втайне знаменован
Как втайне плещет мой родник.