Жизнь, ползущая призраком в буйных
небесах, словно пламя ― сквозь лес,
где Прокруст, венценосный ушкуйник,
крепкий отцеубийца Зевес,
Геба гордая с тютчевским кубком
и орлы ― или вороны? Стой.
В предвечернем безветрии хрупком,
в тишине и густой, и простой
я трезвею. В опасном просторе
только мёртвые боги плывут
наяву. Испаряется море,
и любовь ― что скудельный сосуд.
Опрокинуться? Или пролиться?
Не судьба. Знать, приказано нам ―
молча вдовствовать,
тёмные лица
поднимая к иным небесам.
1999
небесах, словно пламя ― сквозь лес,
где Прокруст, венценосный ушкуйник,
крепкий отцеубийца Зевес,
Геба гордая с тютчевским кубком
и орлы ― или вороны? Стой.
В предвечернем безветрии хрупком,
в тишине и густой, и простой
я трезвею. В опасном просторе
только мёртвые боги плывут
наяву. Испаряется море,
и любовь ― что скудельный сосуд.
Опрокинуться? Или пролиться?
Не судьба. Знать, приказано нам ―
молча вдовствовать,
тёмные лица
поднимая к иным небесам.
1999