Ночь, глухие зданья.
На башне бьет как бы последний час.
Но глаз твоих стыдливое сиянье,
Но грусть ― без дна ― непримиримых глаз
(О, гордое, мятежное бессилье…),
Но грусть и страсть неукротимых глаз
Все изменили, все преобразили,
Все переплавили, освободили нас
От мировой, от беспощадной власти ―
Для счастья краткой встречи городской,
Для черного безвыходного счастья,
Чреватого горячею тоской.