КАК ОТ МЕДА У МЕДВЕДЯ ЗУБЫ НАЧАЛИ БОЛЕТЬ
Вас когда-нибудь убаюкивали, мурлыкая?
Песня маленькая,/ а забота у ней великая,
на звериных лапках песенка,/ с рожками,
с угла на угол ходит вязаными дорожками.
И тепло мне с ней/ и забавно до ужаса…
А на улице звезды каменные кружатся…
Петухи стоят,/ шеи вытянуты,/ пальцы скрючены,
в глаз клевать с малолетства они приучены.
И луна щучьим глазом плывет замороженным,
елка мелко дрожит от холода/ телом скореженным,
а над елкою мечется/ птица черная,/ птица дикая,
только мне хорошо и уютно:/ песня трется о щеку, мурлыкая.
______
Спи, мальчишка, не реветь ―
по садам идет медведь,
меду жирного, густого,
хочет сладкого медведь.
А за банею подряд
ульи круглые стоят,
все на ножках на куриных,
все в соломенных платках,
а кругом, как на перинах,
пчелы спят на васильках.
Спят березы в легких платьях,
спят собаки со двора,
пчеловоды на полатях,
и тебе заснуть пора.
Спи, мальчишка, не реветь,
заберет тебя медведь,
он идет на ульи боком,
разевая старый рот,
и в молчании глубоком
прямо горстью мед берет,
прямо лапой, прямо в пасть
он пропихивает сласть.
И, конечно, очень скоро
наедается, ворча.
Лапа толстая у вора
вся намокла до плеча.
Он сосет ее и гложет,
отдувается: капут, ―
он полпуда съел, а может,
не полпуда съел, а пуд.
Полежать теперь в истоме
волосатому сластене.
Убежать, пока из Мишки
не наделали колбас,
захватив себе под мышку
толстый улей про запас.
Спит во тьме собака-лодырь,
спят в деревне мужики,
через тын, через колоды
до берлоги, напрямки
он заплюхал, глядя на ночь,
волосатая гора,
Михаил ― медведь ― Иваныч, ―
и ему заснуть пора.
Спи, мальчишка ― не реветь ―
не ушел еще медведь,
а от меда у медведя
зубы начали болеть.
Боль проникла как проныра,
заходила ходуном,
сразу дернуло,/ заныло
в зубе правом коренном.
Засвистело,/ затрясло,
щеку набок разнесло.
Обмотал ее рогожей,
потерял медведь покой,
был медведь ― медведь пригожий,
а теперь на что похожий ―
с перевязанной щекой,
некрасивый, не такой.
Скачут елки хороводом,
ноет пухлая десна,
где-то бросил улей с медом ―
не до меду,/ не до сна,
не до сладостей медведю,
не до радостей медведю.
______
Спи, мальчишка, не реветь,
зубы могут заболеть.
Шел медведь,/ стонал медведь,
дятла разыскал медведь.
Это щеголь в птичьем свете,
в красном бархатном берете,
в тонком черном пиджаке,
с червяком в одной руке.
Нос у дятла весь точеный,
лакированный,/ кривой,
мыт водою кипяченой,
свежей высушен травой.
Дятел знает очень много,
он медведю сесть велит,
дятел спрашивает строго: ―
Что у вас, медведь, болит?
Зубы? / Где? ―/ С таким вопросом
он глядит медведю в рот
и своим огромным носом
у медведя зуб берет.
Приналег/ и сразу грубо,
с маху выдернул его…
Что медведь ― медведь без зуба?
Он без зуба ничего.
Не дерись/ и не кусайся,
бойся каждого зверька,
бойся волка,/ бойся зайца,
бойся хмурого хорька.
Скучно―/ в пасти пустота,
разыскал медведь крота.
Подошел к медведю крот,
поглядел медведю в рот,
а во рту медвежьем душно,
зуб не вырос молодой ―
крот сказал медведю: нужно
зуб поставить золотой.
Спи, мальчишка, надо спать,
в темноте медведь опасен,
он на всё теперь согласен,
только б золото достать.
Крот сказал ему: покуда
подождите, милый мой,
я вам золота полпуда
накопаю под землей.
И уходит крот горбатый,
и в полях до темноты
роют землю, как лопатой,
ищут золото кроты.
Ночью где-то в огородах
откопали самородок.
Спи, мальчишка, не реветь,
ходит радостный медведь,
щеголяет зубом свежим,
пляшет Мишка молодой,
и горит во рту медвежьем
зуб веселый золотой.
Всё синее, все темнее
над землей ночная тень.
Стал медведь теперь умнее,
чистит зубы каждый день,
много меду не ворует,
ходит пухлый и не злой
и сосновой пломбирует
зубы белые смолой.
Спи, мальчишка, не реветь,
засыпает наш медведь,
спят березы,/ толстый крот
спать приходит в огород.
Рыба сонная плеснула,
дятлы вымыли носы
и заснули. / Всё заснуло ―
только тикают часы…
1934