Еще везде следы тоски,
еще торчит конец доски,
еще здесь стен никто не белит.
Везде решетки и глазки,
еще рука похлебку делит,
но вот дадут сигнал для сна.
Сырая тьма укроет зека:
за что боролись, старина?
Держись, не зябни, спи, калека!
еще торчит конец доски,
еще здесь стен никто не белит.
Везде решетки и глазки,
еще рука похлебку делит,
но вот дадут сигнал для сна.
Сырая тьма укроет зека:
за что боролись, старина?
Держись, не зябни, спи, калека!
