Волн голубичный свет
с гладью у горизонта,
Сон, скандинавский бред
Стриндберга и Бальмонта.
Холод встает со дна,
в каменной тонет чашке.
Ты на ветру одна
в светлой до пят рубашке.
Всё в полотне твоем
с листьями по подолу
шепчет ― что мы вдвоем.
Страшно достать «спидолу».
Сквозь густоту помех,
трески и неполадки
новость одна на всех:
это срока посадки.
Это ― суды в Москве
с темью в лубянских шхерах,
с лазерами в траве
возле скамеек в скверах
15 августа
с гладью у горизонта,
Сон, скандинавский бред
Стриндберга и Бальмонта.
Холод встает со дна,
в каменной тонет чашке.
Ты на ветру одна
в светлой до пят рубашке.
Всё в полотне твоем
с листьями по подолу
шепчет ― что мы вдвоем.
Страшно достать «спидолу».
Сквозь густоту помех,
трески и неполадки
новость одна на всех:
это срока посадки.
Это ― суды в Москве
с темью в лубянских шхерах,
с лазерами в траве
возле скамеек в скверах
15 августа
