Это общество ― словно рояль, безнадежно/ расстроенный,
весь изломанный, весь искорябанный, весь/ искореженный ―
вот уж всласть потрудились над ним исполнители/ рьяные,
виртуозы плечистые, ах, барабанщики бравые.
Как в беспамятстве, все эти струны стальные и медные,
лишь вчера из себя исторгавшие марши победные, ―
та едва дребезжит, та, обвиснув, бессильно качается,
есть отдельные звуки, а музыка не получается.
И все так же плывет над пространством огромной страны
затянувшийся звук оборвавшейся некой струны.