Аист милый, лети поскорей
Ты в тот край, где теперь веселей.
Ведь поля эти ― гробы да гробы
Павших жертвою вражеской злобы,
А в реках не вода ― это кровь
Тех, кто жизнь погубил за любовь.
За любовь к своей родине бедной.
Ведь на этих полях сражены
Под рукою чужою победной
И ее уж не встанут сыны.
Ты счастливец, ты две стороны
Называешь родной стороною.
Улетай! Я же страстной душою,
Я одну лишь люблю, да и та,
Видно, Богом самим проклята!
Нет уж мест по галерам, темницам,
И венгерцев теперь из темниц
Выпускают и шлют их к границам,
И на землю у этих границ
Упадают изгнанники ниц.
На пути ты их, может быть, встретишь,
Ты узнаешь их, ты их заметишь
По печали их сумрачных лиц
И по взорам тоски без границ.
И расскажешь ты им, как от гнева
Мы сжимаем в тоске кулаки,
Как идут в монастырь наши девы
И как рады у нас старики,
Что года их кончины близки.
И как матери слышатся стоны,
Как рыдают в отчаяньи жены
И боятся рожденья детей,
Обреченных рукам палачей!
Об одном лишь молчи, ради Бога!
Что забывших про долг и про честь
Беглецов и предателей много
У несчастной их родины есть;
Что трусов малодушных не счесть;
Но что больше всего равнодушных,
Беззаботно насилью послушных:
Про позор их родной стороны
Пусть не знают несчастья сыны!