Когда-то и я в Петербурге живал,
Писателей всех у себя принимал, ―
И с гордой улыбкой являлся на балах…
Стихи мои очень хвалили в журналах:
Я в них и свободу и истину пел,
Но многих представить в ценсуру не смел.
Эй, Ванька! Скорее собак собирай!
Эй, Сенька! Живее мне лошадь седлай!
Политикой также заняться любил ―
В кондитерских все я журналы следил…
Читал и философов… Сам рассужденье
Писал о народном у нас просвещеньи…
Потом за границей я долго блуждал;
Палаты, Жорж Занда, Гизо посещал.
Эй, Ванька! Скорее собак собирай!
Эй, Сенька! Живее мне лошадь седлай!
В чужбине о родине я сожалел,
Скорей воротиться домой всё хотел ―
И начал трактат (не окончил его я)
О том, как нам дорого вчуже родное.
Два года я рыскал по странам чужим.
Всё видел ― Париж, Вену, Лондон и Рим.
Эй, Ванька! Скорее собак собирай!
Эй, Сенька! Живее мне лошадь седлай!
Приехавши в Питер, соскучился я…
Казна истощилась порядком моя.
Поехал в деревню поправить делишки,
Да все разорились мои мужичишки!..
Сначала в деревне я очень скучал,
И всё перебраться в столицу желал.
Эй, Ванька! Скорее собак собирай!
Эй, Сенька! Живее мне лошадь седлай!
И нынче так, право, меня калачом
Туда не заманишь. И славный здесь дом,
И повар обед мне готовит прекрасный;
Дуняшке наделал я платьев атласных.
Пойдешь погулять ― вкруг мальчишки бегут…
(Пострелы! Они меня тятей зовут.)
Эй, Ванька! Скорее собак собирай!
Эй, Сенька! Живее мне лошадь седлай!
С соседями езжу я зайцев травить;
Сойдемся ль ― за карты, а после попить…
'Прекрасные люди мои все соседи,
Хоть прежде твердил я с презреньем. «Медведи!»
Политику бросил, ― и только «Пчелу»
Читаю от скуки всегда поутру.
Эй, Ванька! Скорее собак собирай!
Эй, Сенька! Живее мне лошадь седлай!
Однажды я как-то письмо получил;
Писал мне приятель мой славянофил,
Чтоб ехал скорее к нему я в столицу:
Тащить меня вздумал опять за границу…
Но я отвечал ему; «Милый мой друг!
В себе воскресил я народный наш дух!»
Эй, Ванька! Скорее собак собирай!
Эй, Сенька! Живее мне лошадь седлай!
«Мне ладно в деревне: здесь сладко я сплю,
Гоняться с собаками в поле люблю.
С житьем не расстануся патриархальным,
Дышу теперь духом я национальным!..
Ко мне, братец, лучше сюда приезжай;
Народность в деревне моей изучай!»
Что ж, Ванька-каналья! Чего же ты ждешь?
Да скоро ль ты, Сенька, Гнедка приведешь?
С тех пор мой приятель ко мне не писал…
И слышал я, нынче известен он стал
Своими трудами. Знакомцы другие ―
Всё люди теперь тоже очень большие…
А всё отчего? ― нет деревни своей,
А то бы гонялись за зайцами в ней!!
Мерзавцы! Уж сколько я вам говорю!..
Постойте! Ужо я вам спину вспорю.
Писателей всех у себя принимал, ―
И с гордой улыбкой являлся на балах…
Стихи мои очень хвалили в журналах:
Я в них и свободу и истину пел,
Но многих представить в ценсуру не смел.
Эй, Ванька! Скорее собак собирай!
Эй, Сенька! Живее мне лошадь седлай!
Политикой также заняться любил ―
В кондитерских все я журналы следил…
Читал и философов… Сам рассужденье
Писал о народном у нас просвещеньи…
Потом за границей я долго блуждал;
Палаты, Жорж Занда, Гизо посещал.
Эй, Ванька! Скорее собак собирай!
Эй, Сенька! Живее мне лошадь седлай!
В чужбине о родине я сожалел,
Скорей воротиться домой всё хотел ―
И начал трактат (не окончил его я)
О том, как нам дорого вчуже родное.
Два года я рыскал по странам чужим.
Всё видел ― Париж, Вену, Лондон и Рим.
Эй, Ванька! Скорее собак собирай!
Эй, Сенька! Живее мне лошадь седлай!
Приехавши в Питер, соскучился я…
Казна истощилась порядком моя.
Поехал в деревню поправить делишки,
Да все разорились мои мужичишки!..
Сначала в деревне я очень скучал,
И всё перебраться в столицу желал.
Эй, Ванька! Скорее собак собирай!
Эй, Сенька! Живее мне лошадь седлай!
И нынче так, право, меня калачом
Туда не заманишь. И славный здесь дом,
И повар обед мне готовит прекрасный;
Дуняшке наделал я платьев атласных.
Пойдешь погулять ― вкруг мальчишки бегут…
(Пострелы! Они меня тятей зовут.)
Эй, Ванька! Скорее собак собирай!
Эй, Сенька! Живее мне лошадь седлай!
С соседями езжу я зайцев травить;
Сойдемся ль ― за карты, а после попить…
'Прекрасные люди мои все соседи,
Хоть прежде твердил я с презреньем. «Медведи!»
Политику бросил, ― и только «Пчелу»
Читаю от скуки всегда поутру.
Эй, Ванька! Скорее собак собирай!
Эй, Сенька! Живее мне лошадь седлай!
Однажды я как-то письмо получил;
Писал мне приятель мой славянофил,
Чтоб ехал скорее к нему я в столицу:
Тащить меня вздумал опять за границу…
Но я отвечал ему; «Милый мой друг!
В себе воскресил я народный наш дух!»
Эй, Ванька! Скорее собак собирай!
Эй, Сенька! Живее мне лошадь седлай!
«Мне ладно в деревне: здесь сладко я сплю,
Гоняться с собаками в поле люблю.
С житьем не расстануся патриархальным,
Дышу теперь духом я национальным!..
Ко мне, братец, лучше сюда приезжай;
Народность в деревне моей изучай!»
Что ж, Ванька-каналья! Чего же ты ждешь?
Да скоро ль ты, Сенька, Гнедка приведешь?
С тех пор мой приятель ко мне не писал…
И слышал я, нынче известен он стал
Своими трудами. Знакомцы другие ―
Всё люди теперь тоже очень большие…
А всё отчего? ― нет деревни своей,
А то бы гонялись за зайцами в ней!!
Мерзавцы! Уж сколько я вам говорю!..
Постойте! Ужо я вам спину вспорю.
