ТЕМНЫЕ СТРОФЫ
Или забыты, забиты, за… кто там
Так научился стучать?
А. Ахматова
Век девятнадцатый, железный…
А. Блок
Знаешь что? Я думал, что больнее
Увидать пустыми тайны слов…
И. Анненский
1
Есть вечная жажда. И дело не в том,
что нет ни бадьи, ни колодца,
что ясность, как птица с лучистым крылом,
нам в руки опять не дается,
что вечеря запахов, пасха теней ―
единая наша отрада.
Как видно, о тьме и поется темней,
бессвязней и горше, чем надо.
2
Повсюду зима, чертогон, и опять
мы храм посещаем, как рынок.
Но слишком легка и пьяна благодать,
бегущая слезных тропинок.
Ты помнишь истории нашей конец?
Отмкнулись могильные плиты,
Господь прослезился, и ожил мертвец,
как век, пеленами увитый.
3
Но я не к тому помянул этот дом
болезни, забвенья и страха,
чтоб мы, словно дети в железе больном,
бряцали в церквах и на плахах,
чтоб в жесткой коре изнывала, биясь,
кликуша, вдова или дева ―
вопила, молилась и падала в грязь
под сень византийского древа.
4
А времени ход был безумен и крив,
как бред безнадежно больного.
Сравнить ли мне чары леонтьевских слив
с эйфорией «Vita Nuova»?
Блудницы и взрывчатых блюд повара,
оракулы, орфики, пташки,
философы, дел половых мастера
сплелись в сумасшедшей упряжке.
5
Я их не сужу, поминаю добром,
и словно со мною то было.
Блажен, кто пропел свой последний псалом,
иному привиделось Рыло,
а третьему ― Боже, за каждым углом ―
какая забавная пытка! ―
мерещился желтый облупленный дом
и реяла красная свитка…
6
Пусть страшно сверять теневые счета
живых и забытых, забитых,
пусть в Царстве Господнем земная тщета ―
словесная ткань ― не защита,
возьми черный мел, наклонись и пиши
в зеркальной ночи беспредельной:
Создатель! Мы дети Словесной Души,
рассеянной в бездне метельной…
ноябрь 1977