ЖАЛОБА
Не убиваем мы, но пишем ― Боже мой! ―
а кто-то убивает, словно пишет,
и Божий Дух над странною страной
не знаю где, не знаю как, но дышит,
кружит и причитает надо мной.
Век-паучок сплетает суету,
и шаровая кружится могила,
но Моисей уходит в темноту
и вновь выходит, осиянный силой
спасительной, а мне невмоготу
на этом свете. Если бы на том ―
оставить века призрачную мету!
В постылый век, в пустынный темный дом
я приношу свою паучью лепту ―
сии слова в молчаньи о святом.
1977