В один прекрасный день собрать бы всех живущих
И хотя бы только раз прочесть ― растолковать все написанное мной.
Нет способов других заставить знать ― понимать, ―
Когда даже и государственные приказы неизвестны многим.
Нет в мире ни одной мысли, книги, имени, фразы, вещи известных всем.
Что и говорить, ― если даже таблица умноженья известна, в лучшем случае, половине мира,
А такие слова, ― как рука, голова придется переводить на тысячусемьсот наречий,
А среди пальм даже вовсе нет таких вещей, как сапоги, кровать и лампа.
Но если б можно было, ― я не постеснялся, ―
Пригласил бы всех и всех на свой доклад-беседу.
Но на одни почтовые копеечные марки не хватило бы всех денег,
Перебывавших у меня в карманах за всю мою жизнь.
Я уверен, ― никто не подсчитал сколько у него перебывало денег за всю жизнишку;
И каким бы он был богатеем, если б собрал все свои заработки,
Вот был бы гениальнейший скупец!
Спросите женщину, ― она такого полюбила бы?
Спросите экономиста, ― полезен ли такой член общества?
Спросите славолюбца, ― позавидовал бы он славе такого «гения»?
Я пригласил бы, приказал явиться всем и всем.
Но нет ни одной площадки, степи, лужайки, какие бы вместили всех и всех.
А если и подошла бы по размерам пустыня, ― надо было б отказаться, ―
Нельзя же, в самом деле, не позаботиться о слушателях своих,
Не предоставить простейших удобств, иль приманки, ―
По крайней мере, кустарник в отдаленьи, иль по одному сухому бутерброду.
Моя беседа тянулась бы все же более полутора часов, ― есть о чем потолковать.
Я даже знаю, как бы отнеслись ко мне мои слушатели-зеваки.
Пусть даже поколотили бы, иль даже растерзали, а потом исподхалимничались в раскаяньях, ―
Это все же лучше, чем возиться с каждым поодиночке,
Втолковывать по частям себя;
Всегда найдется опоздавший вовремя узнать,
Иль тот, кто ничего знать, вообще, не способен;
А кто раньше успел узнать ― услышать, тот будет обвинять в повторяемостях.
Но что мечтать, ― нет для меня простейших удобств, ― умных, сноровистых прохожих и уборщиков.
Ничем нельзя заставить знать и понимать.
Начало каждого лишь со вступленья на тропинку жизни.
1927