«Эридисе, Эридисе!»
я фальшивлю, не сердися:
слух остался в преисподней,
мне не по себе сегодня ―
всюду в каше люди, груди,
залпы тысячи орудий.
Неужель это не будет,
чтобы мир, не вовсе дикий,
вспоминал об Евридике?
я фальшивлю, не сердися:
слух остался в преисподней,
мне не по себе сегодня ―
всюду в каше люди, груди,
залпы тысячи орудий.
Неужель это не будет,
чтобы мир, не вовсе дикий,
вспоминал об Евридике?
