Письмо первое
Ночь. Город спит, насилу удосужась…
Все тихо, так ― что даже без причин
Таинственный охватывал бы ужас…
Но в сердце нет мистических пружин,
Мой ужас прост: мое дитя больное
В соседней комнате. Малейший звук
Я слушаю сквозь веянье ночное,
И жду беды, и чувствую испуг.
Жизнь или смерть?.. Поди, решай загадку ―
Куда природа выпрет лихорадку!
Природа ― мать!.. пожалуй, что и мать,
Но с сердцем мачехи… засмейся сразу,
И у меня наткнувшися на фразу!..
Но я хотел совсем не то сказать:
Природа (иль ― по-древнему ― натура) ―
Ни мать, ни мачеха, а просто дура.
Родит себе и рушит наповал,
И все равно ей ― смерть или родины;
А человек в ней цели отыскал
И умные последствия причины…
Увы! в ней все ни глупо, ни умно,
А просто так у ней заведено.
Сижу и слушаю… вот два пробило…
Чу! кашляет… Иду я в тишине
На цыпочках, чтобы неслышно было…
Дитя мое! Все тело, как в огне,
И мечется, и тяжело дыханье…
Еще вчера она приснилась мне ―
Обнять меня хотела на прощанье,
А губы у нее ― смотрю ― черны
И кровию запекшейся полны…
Меня так разом обдал пот холодный,
И сон с тех пор пугает безотходно.
Воды тебе? Испей, дитя мое!
Приляг опять, дай я тебя прикрою,
А завтра будь здоровою такою,
Я расскажу про прежнее житье…
Она глядит, но, видно, не узнала,
Заплакала в бреду, и закричала,
И снова спит, и дышит тяжело.
А голос был так раздирающ, тонок,
Что жалостью всю душу мне свело,
Как будто всем хотел сказать ребенок:
«Простите мне! Не виновата я!
За что же вы так душите меня!
«
Беспомощно стою я у кроватки…
Беспомощно!.. Гляди себе и жди,
Хоть разорвись с усилий на догадки, ―
Не будешь знать, что выйдет впереди,
И не найдешь ты средства на спасенье.
Сам медик мне сказал свое решенье:
«Болезнь должна иметь благой исход,
Но может взять и скверный поворот…»
И истиной, наукою добытой,
Был горд сей муж, в науке знаменитый.
Беспомощно!.. Как в этом слове, друг,
Вся жизнь сама сказалась неподдельно!
Как ясен мне весь заповедный круг
Ненужности, бессильной и бесцельной.
Стою, молчу и мыслю про себя:
Вчера глядел, любуясь и любя,
На глазки светлые, на ясный лобик!
А завтра вот пойду готовить гробик.
И снова жизнь потянется пуста,
В напеве недостанет звука,
Внутри тоска, кругом тупая скука…
Не в первый раз развеется мечта,
Не в первый раз переживать утраты,
Шесть тысяч лет все люди мрут да мрут,
А с похорон ― поплачут и живут.
Переживу и я… На благо общее отдам мой
Да, сверх того, и умиранье больно…
Тушу свечу! На этот раз довольно…