ЛУИ АРАГОН
СИРЕНЬ И РОЗЫ
О, срок цветения, о, срок метаморфозы!
Май был безоблачный, июнь испепелен.
Я не забуду вас вовек, сирень и розы,
И всех, кого весна покрыла мглой пелен.
Я не забуду вас, безумные приманки,
И клики, и восторг, и солнце, и войска,
Бельгийские дары ― сирень на каждом танке,
Жужжание пчелы и трепет мотылька,
Слепое торжество перед началом боя,
Кровь, возвещенная алевшим следом губ,
И тех, кто обречен погибнуть в башнях, стоя
Средь веток, брошенных толпой, под звуки труб.
Я не забуду вас, французские селенья,
Сады иль требники исчезнувших веков,
Загадки тишины, закаты и томленья
И розы вдоль дорог, на всем пути полков,
Цветенье вопреки всем веяньям позора,
Всей буре ужаса, сорвавшейся с цепей,
Насмешке батарей, неистовству моторов
И жалкой пышности бегущих лагерей.
Не знаю, почему, но вихрь воспоминаний
Меня уносит вновь, как в тайну всех тревог,
К Сент-Марту. Генерал. Кустарники в тумане.
За лесом дымчатым нормандский городок.
Всё замерло. Но враг в тени таит угрозы.
В тот день сказали нам: «Без боя сдан Париж!»
Я не забуду вас вовек, сирень и розы,
И всё любимое, чего не воскресишь,
Подарки первых дней, фламандские сирени,
Румяна смерти, тень на лике мертвеца,
И розы нежные, подарки отступлений,
Вся в розах даль Анжу, и розы до конца.