Безветрием удвоен жар
И душен цвет и запах всякий.
Под синим пузырем шальвар
Бредут лимонные чувяки.
На солнце хны рыжеет кровь,
Как ржавчина, в косичке мелкой,
И до виска тугая бровь
Подведена багровой стрелкой.
Здесь парус, завсегдатай бурь,
Как будто никогда и не был, ―
В окаменелую лазурь
Уперлось каменное небо,
И неким символом тоски ―
Иссушен солнцем и состарен ―
На прибережные пески
В молитве стелется татарин.
1916