ТАНЦОВЩИЦЕ
Снег несется, весел.
Где-то было лето,
где-то мысли мчались
и цвели цветы…
И к локтям прижались
ручки нежных кресел,
Лилия балета!
Это ― снова ты.
Это те ли стебли?
Эти губы ― те ли?
Ноги в легкой пене?
Шорохи воды?
Умные колени
в час вечерней гребли,
в час, когда летели
звезды, как следы?
Как следы на теле,
в поцелуях темных,
на склоненных веслах
двигалась вода.
Строгой речью взрослых
тучи налетели
и гусей бездомных
поднялась беда.
Будто память в пене
этот снег гусиный.
Занавес, как буря,
над тобой навис.
Длинный взор прищуря,
помню я колени,
голос лебединый
и как мы клялись.
Только это ― ты ли?
Черный ветер сцены,
веер твой лебяжий,
влажный сумрак рта?
Это гордость та же,
но черты остыли.
Те же веки, вены,
только кровь ― не та!
О метель и лето!
Снега отпечаток…
Сонный и мохнатый,
катится лихач.
И уйдешь в меха ты,
лилия балета,
лайковых перчаток
ласка, ложь и плач.
Взмахи губ и вёсел ―
вспомнится ― далече!
Полчища ладошей ―
как они шумят!
Да, я был хороший,
но тебе я бросил
в дрогнувшие плечи,
как перчатку, взгляд.
25 октября 1935