Детство нежное, пугливое,
Безмятежно шаловливое, ―
В самый холод вешних дней
Лаской матери пригретое,
И навеки мной отпетое
В дни безумства и страстей,
Ныне всеми позабытое,
Под морщинами сокрытое
В недрах старости моей, ―
Для чего ты вновь встревожило
Зимний сон мой, ― словно ожило
И повеяло весной? ―
Оттого, что вновь мне слышится
Голосок твой, легче ль дышится
Мне с поникшей головой?!
Не без думы, не без трепета,
Слышу я наивность лепета: ―
Старче! разве ты ― не я?!
Я с тобой навеки связано,
Мной вся жизнь тебе подсказана,
В ней сквозит мечта моя; ―
Не напрасно вновь являюсь я, ―
Твоей смерти дожидаюсь я,
Чтоб припомнило и я
То, что в дни моей беспечности,
Я забыло в недрах вечности, ―
То, что было до меня.
Безмятежно шаловливое, ―
В самый холод вешних дней
Лаской матери пригретое,
И навеки мной отпетое
В дни безумства и страстей,
Ныне всеми позабытое,
Под морщинами сокрытое
В недрах старости моей, ―
Для чего ты вновь встревожило
Зимний сон мой, ― словно ожило
И повеяло весной? ―
Оттого, что вновь мне слышится
Голосок твой, легче ль дышится
Мне с поникшей головой?!
Не без думы, не без трепета,
Слышу я наивность лепета: ―
Старче! разве ты ― не я?!
Я с тобой навеки связано,
Мной вся жизнь тебе подсказана,
В ней сквозит мечта моя; ―
Не напрасно вновь являюсь я, ―
Твоей смерти дожидаюсь я,
Чтоб припомнило и я
То, что в дни моей беспечности,
Я забыло в недрах вечности, ―
То, что было до меня.