В моей крови замерзла смерть
и не живет. Уже не дышит.
Лишь белокурый полонез
неловко бросится на плечи,
заколка стрельнет вниз с волос,
которым видно было б легче
свисать, когда б и я замерз
со смертью вместе и подлец
совсем законченный бы вышел.
В моей крови замерзла смерть,
как мне от жизни б не сгореть.
От музыки ее прекрасной,
которая со стен сползла
и с потолка свисает вниз
и блеск оконного стекла
гремучею покрыла ряской,
и женщину мою трясет,
еще не верящую в чудо,
ах! эта музыка зануда,
в которой мы отозвались
и с потолка свисаем вниз.