БЕЗ ВАКАНСИЙ
Вверх за лодочным сараем
Подымается тропинка…
Независимо и гордо
По корням стучит дубинка.
Справа сосны, слева море,
Посредине ― я с собакой.
Жаба сунулась под камень
Торопливой раскорякой…
Что ты, друг мой! Ты ведь дома, ―
Мне поступок твой неясен:
Эмигрант французской жабе
Совершенно безопасен…
В складках скал внизу открылся
Райский клок воды сапфирной.
Ни души… Морские травы,
Да над камнем кактус жирный.
И с крутой тропинки чертом,
Под ребром скалы прохладной,
Вниз ― в игрушечную бухту
Так и ринулся я жадно…
* * *
Благодарными глазами
Я взглянул, вздохнув, вдоль склона:
Вот… До самого заката
Поиграю в Робинзона.
Но за камнем ― гвоздь им в печень!
В элегантнейшей палатке
Робинзоновская пара
Копошилась на площадке…
Он, на сук повесив галстук,
Перед зеркальцем овальным
Поправлял пробор свой жидкий
Жестом сдержанно-астральным…
А она в пижаме алой,
Наклонив серпом головку,
Над изящнейшим подносом
Томно чистила морковку.
Два складных паучьих кресла
Лиловели перед входом,
И на столике походном:
Граммофон и банка с медом…
Я зажал собаке морду, ―
Надо вверх идти, однако.
Все вакансии на свете
Не для нас с тобой, собака…
* * *
У стволов автомобили
Мирно спят, блестя щитами.
Жесть консервных ржавых банок
Тускло блещет под кустами.
Загорелые, как пряник,
Две курносые Астарты
С быковидными юнцами
Под сосной играют в карты.
В глубине бока палаток
Раздувают тихо чрево…
С европейской точки зренья,
Оснований нет для гнева…
Что же ты, пришлец, томишься?
Подарить тебе весь берег,
Чтобы ты земле и небу
Не устраивал истерик?
Не пора ль к собакам бросить
Прометеево наследство
И, идя навстречу моде,
Добросовестно впасть в детство?.
Сам себя призвав к порядку,
Я пробил тростник боками
И пошел сквозь бор в местечко
В «буль» сражаться с рыбаками.
1932