Бронхитный исправник,
Серьезный, как классный наставник,
С покорной тоской на лице,
Дороден, задумчив и лыс,
Сидит на крыльце
И дует кумыс.
Плевритный священник
Взопрел, как березовый веник,
Отринул на рясе крючки,
И ― тощ, близорук, белобрыс,
Уставил в газету очки
И дует кумыс.
Катарный сатирик,
Истомный и хлипкий, как лирик,
С бессмысленным, пробковым взглядом
Сижу без движения рядом.
Сомлел, распустился, раскис
И дую кумыс.
«В Полтаве попался мошенник», ―
Читает со вкусом священник.
«Должно быть, из левых», ―
Исправник басит полусонно.
А я прошептал убежденно:
«Из правых».
Подходит мулла в полосатом,
Пропахшем муллою халате.
Хихикает… Сам-то хорош! ―
― Не ты ли, и льстивый и робкий,
В бутылках кумысных даешь
Негодные пробки?
Его пятилетняя дочка
Сидит, распевая у бочки,
В весьма невоспитанной позе.
Краснею, как скромный поэт,
А дева, копаясь в навозе,
Смеется: «Бояр! Дай конфет!»
«И в Риге попался мошенник!»
Смакует плевритный священник.
«Повесить бы подлого Витте…» ―
Бормочет исправник сквозь сон.
― За что же?! И голос сердитый
Мне буркнул: «все он»…
Пусть вешает. Должен цинично
Признаться, что мне безразлично.
Исправник глядит на муллу
И тянет ноздрями: «Вонища!»
Священник взывает: «Жарища!»
А я изрекаю хулу: ―
Тощища!!
Чебени