Разговор
В районной чайной мухи кружат.
Ленивый шум. Блаженный чад.
Над пеной, рвущейся из кружек,
два посетителя молчат.
Не то, что все уже сказали,
а как об этом говорить?
Смущенно обходя глазами
предупрежденье «не курить»,
закуривают, как по знаку,
в цветы бумажные дымят. ―
Минут за десять их, однако,
сумел списать военкомат!
Без медкомиссии впервые,
полсотни лет ― клади билет.
Пришли запаса рядовые,
ушли―/ в архивах только след.
Перелистав их службу длинную,
ни шагу, видно, без чернил,
сам писарь―/ с генеральской миною ―
кудрявый росчерк сотворил.
Оно, конечно, по уставу
и никаких таких обид.
Но то ли пиво хуже стало,
или осколок бередит, ―
поводят сивыми усами,
покачивают головой. ―
Их убивали на Хасане,
под Выборгом/ и под Москвой,
они вставали, воевали,
и номера своих частей
забыть уже теперь едва ли
им до последней из смертей!
Не их вина, что не сложили
досрочно головы они,
и век солдатский пережили ―
знай, только сей и борони,
да слушай журавлей над пожнями…
ругай жену… расти внучат…
В дыму, над кружками порожними
два посетителя молчат.