Медленно кончив свои умащенья, ты вкусные блюда
В зелени сочной поставь, обложи их искусно цветами,
В сребреный кубок налей искрометную кровь винограда:
Звонкий тот кубок украшен любимым моим барельефом,
Где Дионис, как душа вечно юного мира, представлен…
Будем гармонией духа и тела с тобой наслаждаться!..
Верь мне, одна без различия жизнь и людей, и природы:
Всюду единая царствует мысль, и душа обитает
В глыбах камней бездыханных и в радужных листьях растений…
Нет для меня, Левконоя, и тела без вечного духа,
Нет для меня, Левконоя, и духа без стройного тела!
Умственным взором гляжу я на образ жены полногрудой,
В выпуклых линиях форм, изваянных богиней-Природой,
Душу, и целую жизнь, и поэму созданья читаю…
Не упрекай же меня, что я к тлену и праху привязан,
Не упрекай за стихи, где я думы свои изливаю!..
Иль ты не знаешь, что я поклоняюся новой богине,
К музам причислив ее и назвавши ее Софросиной:
Эту богиню я к жизни и к песням своим призываю…
Пусть, как сатир осклабляясь, невежда смеется над нею:
Смех его ― лучший ему приговор… Но спеши, о подруга!
Сытные снеди принесть и весельем кипящие вина,
И ароматы, и мудрого мужа Платона творенья.
В зелени сочной поставь, обложи их искусно цветами,
В сребреный кубок налей искрометную кровь винограда:
Звонкий тот кубок украшен любимым моим барельефом,
Где Дионис, как душа вечно юного мира, представлен…
Будем гармонией духа и тела с тобой наслаждаться!..
Верь мне, одна без различия жизнь и людей, и природы:
Всюду единая царствует мысль, и душа обитает
В глыбах камней бездыханных и в радужных листьях растений…
Нет для меня, Левконоя, и тела без вечного духа,
Нет для меня, Левконоя, и духа без стройного тела!
Умственным взором гляжу я на образ жены полногрудой,
В выпуклых линиях форм, изваянных богиней-Природой,
Душу, и целую жизнь, и поэму созданья читаю…
Не упрекай же меня, что я к тлену и праху привязан,
Не упрекай за стихи, где я думы свои изливаю!..
Иль ты не знаешь, что я поклоняюся новой богине,
К музам причислив ее и назвавши ее Софросиной:
Эту богиню я к жизни и к песням своим призываю…
Пусть, как сатир осклабляясь, невежда смеется над нею:
Смех его ― лучший ему приговор… Но спеши, о подруга!
Сытные снеди принесть и весельем кипящие вина,
И ароматы, и мудрого мужа Платона творенья.
