Сердце частушка молитв
Я. Блюмкину
Другим надо славы, серебряных ложечек,
Другим стоит много слез, ―
А мне бы только любви немножечко
Да десятка два папирос.
А мне бы только любви вот столечко,
Без истерик, без клятв, без тревог.
Чтоб мог как-то просто какую-то Олечку
Обсосать с головы до ног.
И, право, не надо злополучных бессмертий,
Блестяще разрешаю мировой вопрос, ―
Если верю во что ― в шерстяные материи,
Если знаю ― не больше, чем знал и Христос.
И вот за душою почти несуразною
Ширококолейно и как-то в упор,
Май идет краснощекий, превесело празднуя
Воробьиною сплетней распертый простор.
Коль о чем я молюсь, так чтоб скромно мне в дым уйти,
Не оставить сирот ― ни стихов, ни детей;
А умру ― мое тело плечистой вымойте
В сладкой воде фельетонных статей.
Мое имя, попробуйте, в библию всуньте-ка,
Жил, мол, эдакий комик святой
И всю жизнь проискал он любви бы полфунтика,
Называя любовью покой.
И смешной, кто у Данта влюбленность наследовал,
Весь грустящий от пят до ушей,
У веселых девчонок по ночам исповедывал
Свое тело за восемь рублей.
На висках у него вместо жилок ― по лилии,
Когда плакал ― платок был в крови,
Был последним в уже вымиравшей фамилии
Агасферов единой любви.
Но пока я не умер, простудясь у окошечка,
Всё смотря: не пройдет ли по Арбату Христос, ―
Мне бы только любви немножечко
Да десятка два папирос.
Октябрь 1918