Всем было жалко всех, но кой-кому
особенно себя, а большинству
всех―/ вместе всех/ и всех по одному.
И я делю, покудова живу,
все человечество на большинство,
жалеющее всех,/ и меньшинство,
свой, личный,/ предпочевшее успех,
а сверх того/ не знающее ничего.
А как же классовая рознь? Она
деленьем этим обогащена:
на жадных и на жалостливых, на
ломоть последний раздающих всем
и тех, кто между тем
себе берет поболее, чем всем.