Ты помнишь, как, в последних числах мая,
Явились мы в твой радостный Эдем,
За юных дев бокалы подымая,
Смеясь всему и счастливые всем,
У светлых вод, в лугах земного рая,
Стряхая пыль задач и теорем?
Окончив алгебры экзамен тяжкий,
Гордился я студенческой фуражкой.
Подругами другими заняты
Казались мы. Но за игрой наивной
«Donne-moi la rose» сказала томно ты,
И голос твой, звенящий и призывный,
Во мне зажег неясные мечты:
Заметил я движенья ножки дивной,
Румяный зной ребяческой щеки
И губок розовые лепестки.
Еще дитя, ты годы обманула,
Все лепестки спешила развернуть:
Мои глаза невольно притянула
Цветущая младенческая грудь,
И что-то сладко сердце мне кольнуло,
В него влились предчувствие и жуть,
И я стоял перед тобой влюбленный,
Впивая взор, весенний и зеленый.
Ах, как боялся я, что оскорблю
Тебя моей любовью. Шли недели,
А я не смел сказать тебе: «люблю»,
Не смел сознать, что я уж близко к цели
И что пора причалить кораблю.
Но строгие октавы надоели:
Милей твой метр, изысканный Кузмин,
Воспевший булку, Палатин и тмин.