Как доктор выстукаю землю,
Склонюсь и выслушаю грудь.
Она не спит,
Но только дремлет,
А ей бы надобно уснуть.
Ей год от года тяжелее.
Ни сна, ни отдыха ей нет
Уж много лет!
Не пожалеет
Ее никто уж много лет.
И только мы, сказать хочу я,
Да, только мы ― своим жнивьем,
Трудом своим ― ее врачуем:
В ладу с трудом своим живем.
Не потому ли так обильна
И к нам признательность земли,
Что мы под насыпью могильной
Своей земли не погребли?
Что, будь то сопки или пади,
Где может утвердиться злак,
Под смерть и кровь единой пяди
У нас отнять не может враг?
Да не иссякнут урожаи
Страны, где трудятся… И да
Погибнет тот, кто угрожает
Плодам народного труда!
Июнь 1938
Склонюсь и выслушаю грудь.
Она не спит,
Но только дремлет,
А ей бы надобно уснуть.
Ей год от года тяжелее.
Ни сна, ни отдыха ей нет
Уж много лет!
Не пожалеет
Ее никто уж много лет.
И только мы, сказать хочу я,
Да, только мы ― своим жнивьем,
Трудом своим ― ее врачуем:
В ладу с трудом своим живем.
Не потому ли так обильна
И к нам признательность земли,
Что мы под насыпью могильной
Своей земли не погребли?
Что, будь то сопки или пади,
Где может утвердиться злак,
Под смерть и кровь единой пяди
У нас отнять не может враг?
Да не иссякнут урожаи
Страны, где трудятся… И да
Погибнет тот, кто угрожает
Плодам народного труда!
Июнь 1938