Баллада-яблоня
В. Катаеву
| «Говорила биолог молодая и зяблая…», ―
это летчик Володя/ целовал меня в яблонях.
И, прервав поцелуй, просветлев из зрачков,
он на яблоню выплеснул/ свою чистую/ кровь!
Яблоня ахнула,
это был первый стон яблони,
по ней пробежала дрожь
негодования и восторга, была пора завязей,
когда чудо зарождения
высвобождалось из тычинок,
пестиков, ресниц,
разминается в
`воздухе.
Дальше ничего не помню.
Ах, зачем ты, любимый, меня пожалел?
Телу яблоневу от тебя тяжелеть.
Как ревную я к стонущему стволу.
Ночью нож занесу, но бессильно стою ―
на меня, точно фара из гаража,
мчатся/ яблоневые глаза!
Их 19[девятнадцать]
они по три в ряд на стволе,
как ленточные окна.
они раздвигают
кожу, как дупла.
Другие восемь узко растут из листьев.
В них
ненависть, боль, недоумение ―
что? что?
что свершается под корой?
кожу жжет тебе известь?
кружит тебя кровь?
Дегтем, дегтем тебя
мазать бы, а не известью,
дурочка древесная. Сунулась. Стояла бы
себе как
соседки в белых передниках. Ишь…
Так сидит старшеклассница меж подружек, бледна,
чем полна большеглазо ―
не расскажет она.
Похудевшая тайна. Что же произошло?
Пахнут ночи миндально.
Невозможно светло.
Или тигр-людоед так тоскует, багров.
Нас зовет к невозможнейшему любовь!
А бывает, проснешься ― в тебе звездопад,
тополиные мысли, и листья шумят.
По генетике
у меня четверка была.
Люди ― это память
наследственности.
В нас, как муравьи в банке,
напиханно шевелятся
тысячелетия
у меня в пятке щекочет Людовик XIV[четырнадцатый].
Но это?.. Чтобы
память нервов мешалась с хлорофиллами?
Или это биочудо? Где
живут дево-деревья?
Как женщины пахнут яблоком!..
… А 30-го[тридцатого] стало ей невмоготу.
Ночью сбросила кожу, открыв наготу,
врыта в почву по пояс,/ смертельно орет
и зовет/ удаляющийся/ самолет.
1965