Осень в Сигулде
Свисаю с вагонной площадки,
прощайте,
прощай, мое лето,/ пора мне,
на даче стучат топорами,
мой дом забивают дощатый,
прощайте,
леса мои сбросили кроны,
пусты они и грустны,
как ящик с аккордеона,
а музыку ― унесли,
мы ― люди,/ мы тоже порожни,
уходим мы,/ так уж положено,
из стен,/ матерей/ и из женщин,
и этот порядок извечен,
прощай, моя мама,/ у окон
ты станешь прозрачно, как кокон,
наверно, умаялась за день,
присядем,
друзья и враги, бывайте,
гуд бай,/ из меня сейчас
со свистом вы выбегаете,
и я ухожу из вас,
о родина, попрощаемся,
буду звезда, ветла,
не плачу, не попрошайка,
спасибо, жизнь, что была,
на стрельбищах/ в 10 [десять] баллов
я пробовал выбить 100 [сто],
спасибо, что ошибался,
но трижды спасибо, что
в прозрачные мои лопатки
вошла гениальность, как
в резиновую перчатку
красный мужской кулак,
«Андрей Вознесенский» ― будет,
побыть бы не словом, не бульдиком,
еще на щеке твоей душной ―
«Андрюшкой»,
спасибо, что в рощах осенних
ты встретилась, что-то спросила
и пса волокла за ошейник,
а он упирался,/ спасибо,
я ожил, спасибо за осень,
что ты мне меня объяснила,
хозяйка будила нас в восемь,
а в праздники сипло басила
пластинка блатного пошиба,
спасибо,
но вот ты уходишь, уходишь,
как поезд отходит, уходишь…
из пор моих полых уходишь,
мы врозь друг из друга уходим,
чем нам этот дом неугоден?
ты рядом и где-то далёко,
почти что у Владивостока,
я знаю, что мы повторимся
в друзьях и подругах, в травинках,
нас этот заменит и тот ―
«природа боится пустот»,
спасибо за сдутые кроны,
на смену придут миллионы,
за ваши законы ― спасибо,
но женщина мчится по склонам,
как огненный лист за вагоном…
Спасите!
1961