НА ВОЛГЕ
Синели дикие просторы,
Цвела невзрытая земля,
И, гребни мелом убеля,
Краснели глинистые горы.
И, чуя громовые гулы
Из огненных расщелин тьмы, ―
Как пресноводные акулы,
Метались сонные сомы.
И войлоком на соли голой
Пестрели ярко города,
Где с диким гиканьем монголы
Пасли косматые стада.
И содрогались степь Ирана
И дряхлого Кремля кирпич,
Когда из воровского стана
До черни доносился клич.
И к побережьям ледовитым,
Где мамонты погребены,
К кольцу незыблемой стены,
Хранимой голубым нефритом,
Влеклись разбойничьи челны.
Но хищник царственный вначале ―
Он стал поденщиком труда,
И с человеком измельчали
И лес, и степи, и вода.
Налетом радужным и сальным
Искрясь, на волны нефть легла,
И блещут золотом сусальным
Средь вихрей пыли купола.
И бурно-сохнущее море
По отмелям зацветших вод
От зараженных плоскогорий
Миазмы моровые шлет.
Лишь там, где грузовым верблюдом
По трапам крючники бегут,
Полузабытым, давним чудом
Просторы прошлые живут:
Еще здесь мощны в дикой силе,
Как впившийся в поклажу крюк,
Узлы тугие сухожилий,
Кривые пальцы жестких рук.
Антихрист или самозванец
Всегда подняться здесь готов,
Чтоб золотом огнистый танец
Расплавил медь колоколов!
1910