Основатель Москвы
I
Опять споткнулся конь степной… Еще бы ―
В такую даль заехать довелось!
Тут и не конь ― среди такой чащобы
Споткнется, в дебри забредя, и лось.
Медведю лишь берложить здесь да векшам
За елочными шишками скакать.
Здесь леший счет ведет годам протекшим,
Свалив столетний сухостой на гать.
И на коне степном по бурелому,
От хлестких веток заслонясь рукой,
Князь едет, словно по тропе знакомой
К обрыву над пустынною рекой.
Вдруг осадил коня над самой кручей
И смотрит вдаль, где синие леса
Шеломами под грозовою тучей
Подперли голубые небеса.
Ведет на Киев дальняя дорога
И в степи половецкие в поход ―
От юности знакомая тревога
Трубой рокочущей опять зовет.
Да, знать, приволья князю приглянулись
Любует взорами лесистый холм
И видит просеки широких улиц,
Поляны площадей в лесу глухом.
Подъехала отставшая дружина
И ждет поодаль. Что замыслил князь?
Внизу река Москва течет пустынно,
По омутам и отмелям струясь.
От дум очнулся князь и молчаливо
Подъехал на испуганном коне
К вцепившейся корнями у обрыва
Высокой и раскидистой сосне.
Не топором, как в чаще дровосеки,
А словно в сече по врагу сплеча,
На бронзовом стволе сосны навеки
Зарубку высек лезвием меча.
И вот, подобные победным трубам,
Гремят дружине зычные слова:
«Здесь на холме детинец-крепость срубим,
И зваться городу сему ― Москва!»