[1]
На бал, обед и ужин!
Ты там, конечно, нужен!
Ты с грациями дружен;
На вымыслы богат;
Пифийцу Фебу сват;
Весельям, смехам брат;
А Талия, плутовка,
Твоя, сударь, золовка.
Меня ж, мой милый друг,
Нечаянный недуг
(Какой, сказать не знаю)
Схватил ― я умираю
И с горем пополам,
Нахмурясь, восклицаю:
„Увы! не быть мне там,
Где будешь ты с женою;
Где будет пир горою;
Где с милой молодою
Муж будет ― молодой;
Забав и смехов рой;
Шампанское и пиво;
Розина с Альмавивой;
Леге и Букильон;
Пять, шесть Толстых; Нельсон;
Паштеты, буженина,
Тартинки, солонина,
Грибы и… Катерина ―
Та, знаешь, Катерина,
Которой напоказ
Творец дал пару глаз,
Но с этими глазами:
Скажу я между нами…“
Однако, милый друг!
Мне право недосуг;
Я болен, болен, болен;
Так ехать я неволен,
Хотя бы и желал,
На этот званый бал!
Два слова в заключенье;
Скажи мое почтенье
Супружнице своей!..
Что друг мой Алексей?
Совсем здорова ль Маша?
Что Гриша, Алексаша?
И все (колико есть)
Плутишки Плещенята?
Премилые ребята!
За сим, имею честь
С преданностью, почтеньем,
С сердечным умиленьем,
Приятель дорогой,
Пребыть твоим слугой.
[2]
Итак ― всему конец?
И балам, и беседам,
И в сумерки обедам?
Ты дома, мой певец!
Берешься за Кателя,
За Гайдена, Генделя,
И строишь клавесин!
И дев двенадцать спящих
Без умолку молящих,
Чтоб смелый паладин
Иль юноша невинный
Пришел в их дом пустынный
И казнь их прекратил,
Ждут с страшным нетерпеньем,
Чтоб хитрым нот сложеньем
Ты всех их пробудил.
Ну! в добрый час! к налою!
Да будут над тобою
Державный Аполлон
И стая муз крылатых!
Итак, Толстой внесен
В число людей женатых,
То есть, он стал супруг?
Нельзя ли, милый друг,
Прислать мне описанья
Сговора и венчанья?
И кто держал венец?
И кто был, наконец,
У молодых отец,
Известно, посаженной?
Какой их поп венчал,
Невежа иль ученой?
Каков был званый бал?
Кто в танцах отличался?
Кто с такту не сбивался?
Севильский брадобрей
С отважным Альмавивой
Сошел ли с рук счастливо?
Еще каких затей
По милости твоей
Не видели ль поляны?
Вы часто ль были пьяны?
И прочее… У нас,
Промолвить в добрый час,
Теперь все лучше стало,
И лихорадки жало
Белевский Гиппократ
Подрезал горькой хиной!
Я ж жизни половиной
Пожертвовать бы рад
(Или готов и всею)
За то, чтоб только с нею
Все блага на земли
Здоровьем расцвели…
Но кучер твой бранится!
Пора с пером проститься!
Поклон твоей жене!
И помни обо мне!