ДВАДЦАТЬ ШЕСТЬ
Памяти павших
ВСТУПЛЕНИЕ
Темен Баку,/ дымен Баку.
Отчаянье. / Ночь. / Нефть.
Решетка у лба/ и пуля в боку ―
для тех,/ кто не скрыл гнев.
Фонтаном встает/ восемнадцатый год,
беспомощен и суров.
Британская Индия/ маршем шлет
своих офицеров.
Им нефть нужна,/ им нужен хлопок,
а хлыст и поход―/ их страсть…
Но пуще―/ хочет английский сапог
советскую смять власть.
Тарантул зол,/ верблюд зобат,
шакала шкура ― сера…
По их путям/ идут в Ашхабад
английские офицера.
Москва далека,/ Кавказ высок…
Не им позволенья просить, ―
они хотят/ каракумский песок
возделать и оросить.
Затем они/ и пришли сюда,
чтоб,/ чуть шевельнув бровь,
узнать,/ пресна ли у моря вода
и солона ль кровь.
Полковник спит,/ и спит капитан,
уснул генерал-старик;
им снится,/ как плотно давит пята
раба встающего лик.
Спокойно спи,/ офицер,/ засыпай,
размеренно, ровно дыши.
Тебя охраняет/ твой раб ― сипай ―
и здесь,/ в закаспийской глуши.
А в черном Баку,/ в дымном Баку ―
отчаянье. / Ночь. / Нефть.
Винтовка у лба/ и пуля в боку ―
для тех,/ кто не скрыл гнев.
Не спи, товарищ,/ не спи, подожди,
глазами/ буравь мрак.
Зачем не с тобою/ твои вожди,
когда/ подступил враг?
Они за решеткой/ заключены.
Их мало. / Их двадцать шесть.
И ночь не расколет/ своей тишины ―
в Москву/ донести весть.
Москва далека,/ высок Кавказ,
на море/ надежда плоха…
Но/ от советской власти отказ
врагам ее/ не услыхать!