Мы область призраков обманчивых прошли,
мы пили чашу сладострастья.
К. Батюшков
Светает. Легкий ветер дует слева.
Пополз туман над сонною рекой.
Вдали, пересекая небо,
к востоку двинулись неспешной чередой
три облака, которые всю ночь,
как маяки, над нами простояли, ―
как явные отметки расстояний,
которые нам должно превозмочь.
А справа разгоралась полоса
зеленовато-бледного рассвета:
размазывалась вширь ― и вверх ползла.
И мы, озябшие, ― без сетований тщетных
поспешно от хладеющей золы,
стряхнув оцепененье, встали.
В короткой схватке с влажными кустами
мы быстро вверх пробились ― и взошли
на каменистый берег. / Звезды тлели
в туманных недрах неба. На восток
размывами нас уводил песок.
В нем россыпи камней белели,
как отблески мерцающей зари. ―
Они шуршали жестко под ногами
и обсыпались. Внятными шагами
мы измеряли душу изнутри.
Нам вспоминалась желтизна огня,
и беглый жар углей красно-светящих,
и тени нежные сидящих
в дремоте сладкой, ― головы склоня. ―
И чем сильней раскалена
светилась эта точка нашей встречи,
тем все непроницаемей стена
холодной ночи бесконечной
вокруг смыкалась…/ Как теперь она,
не потеплев, раздвинулась далёко!
Внизу чуть слышно шелестит осока.
И, разбавляя липкую тянучку сна,
зеленоватый льется свет с востока…
Туда, туда! ― по контурам террас
надпойменных ― яснее путь наш виден.
И мы пройдем по ним ― и в первый раз,
быть может, в день грядущий внидем…
Уступы их еще в тени, ― туман
клубящийся их плотно облегает, ―
но шаг за шагом шире раздвигает
встающий свет эти пространства ― нам.
1978