Батя мой на вид совсем невзрачный
Борода морковкой, ус табачный.
Но зато мой батя деловит,
Дом построить новый норовит.
Сбил недавно с батей я станок,
Батя крякнул: «Так-то вот, сынок,
Взяться те за ум давно пора,
Хлопочи, делов у нас гора».
Я, конечно, хлопотать стараюсь:
Доски новые пришил к сараю,
Сад очистил, окопал малину,
Словом, гну как подобает спину.
Батя рад, старик того ли чаял?
И куда девалися печали?
В жены мне соседку нашу прочит,
Взять в приданое лошадку хочет.
«Мы, сынок, сынок ты мой хороший,
Обязательно получим лошадь.
Знаешь сам, лиха беда начало,
Лишь начало бы не подкачало,
А потом, потом, само собою,
Наше счастье птицей голубою
Запоет у наших у ворот,
Так-то вот, родимый, так-то вот».
«Ладно, ладно, батя, не горюй,
Будет лошадь, ― бате говорю. ―
Понапрасну сердце не круши ты,
Чай, ведь мы с тобой не лыком шиты.
Уж помочь тебе я помогу:
Скоро, скоро к ночи на лугу,
В запахе дурманном спелой мяты,
Вороного спутаешь коня ты.
В эту ночь ― я знаю, будет это ―
Не сомкнешь глаза ты до рассвета, ―
До начала золотого дня
Караулить будешь ты коня.
А к обеду, отзвенев косою,
Ты поедешь к дому полосою,
На возу, увязнув по колена,
Повезешь медовое ты сено.
Эх, родитель мой ты дорогой,
Под высокой расписной дугой
В первый раз под старость, наконец,
Твой зальется песней бубенец».
«Бубенец… Бубнит бубенчик где-то, ―
Отвечает батя мне на это, ―
А Егорова кобыла сбоку,
Раскуси-ка это, милый сокол…
И меня побаской не мани ты,
С неба, чай, не валятся кони-то.
В этом деле мне ты не мешай-ка, ―
Будет конь и будет молодайка».
Я молчу, что бате я отвечу?
За околицами каждый вечер,
На глухих разъездовских помостьях
Поджидаю я стального гостя:
Он приходит каждый раз веселый,
Перед ним снимают шапки села,
Становясь и ласковей и проще,
В пляс пускаются хмельные рощи.
Мы недолгую ведем беседу,
По железному крутому следу
Он уходит, мне махнув рукой,
Только посвист льется за рекой.
Вслед ему я тихо улыбаюсь.
Предо мной дорога голубая.
Прячется дороженька в лесу,
Думушки я по лесу несу:
Батя мой, как лес дремучий, темен,
Рос и вырос он на черноземе,
До седин в осиновой глуши
Горечь он мужицкую тушил…
И теперь машинную погудку
Принимает батенька за шутку,
За бесовский принимает сон,
На машинушку косится он.
Но машинные всё чаще встречи,
Ходит паром трактор у поречья,
И растет, кипит, как в лето рожь,
На деревне наша молодежь!
1926