После родов
Кошка мурлыкала у теплой печи.
Часы на кухне тикали.
Боже, страду ее облегчи!
Помолилась, завыла и пикнула.
И всю ночь раскрывали святцы,
Выбегали на улицу, собирали старух.
К утру
Он уже мог говорить и смеяться.
Собрал бабок завялых
И, спросив, все ли здесь,
Сказал он:
«Что же ― я есмь!
Приятный,
Голый и в пятнышках.
Все весьма прекрасно в мире ―
Папа и мама, весна и осень,
Дважды два ― четыре,
Шестью восемь ― сорок восемь,
Шестью восемь ― сорок восемь,
Пятью пять ― двадцать пять.
Поживу, а после
Стану помирать!»
Мать на кровати
Слушала плача.
Бабки поклонились ему и матери
И пошли на крыльцо судачить
А девушки напрасно свечи зажигали.
Жаркий пламень быстро отцвел.
И никто, и никто не пришел.
Только воск обжег их легкие пальцы.
Август 1915