Желтая пыль на моих башмаках.
Асфальт, как воск, плавит жара.
Я так давно не был в горах,
Я так давно не сидел у костра.
Я вас не забыл, мои земляки,
И тревоги военных ночей,
И случайный под буркой ночлег.
Я пил из Волги, я пил из Оки,
Но железный запах горных ключей
Я не забуду вовек.
Узкие тропы учили меня
Вперед смотреть, а не вспять.
А вы, земляки, научили меня
Стоя гостей встречать.
Вы воспитали юность мою.
Я помню и я могу
Ударом палки убить змею,
Костер разложить на снегу.
Я помню и сумрак сырых ущелий,
И далекий огонь Ткварчели,
И кругозор — океан безмерный,
И медвежий, скользящий след на земле
И перед выстрелом — профиль серны,
Замершей на скале.
Желтая пыль на моих башмаках.
Асфальт, как воск, плавит жара.
Я так давно не был в горах,
Я так давно не сидел у костра.
Асфальт, как воск, плавит жара.
Я так давно не был в горах,
Я так давно не сидел у костра.
Я вас не забыл, мои земляки,
И тревоги военных ночей,
И случайный под буркой ночлег.
Я пил из Волги, я пил из Оки,
Но железный запах горных ключей
Я не забуду вовек.
Узкие тропы учили меня
Вперед смотреть, а не вспять.
А вы, земляки, научили меня
Стоя гостей встречать.
Вы воспитали юность мою.
Я помню и я могу
Ударом палки убить змею,
Костер разложить на снегу.
Я помню и сумрак сырых ущелий,
И далекий огонь Ткварчели,
И кругозор — океан безмерный,
И медвежий, скользящий след на земле
И перед выстрелом — профиль серны,
Замершей на скале.
Желтая пыль на моих башмаках.
Асфальт, как воск, плавит жара.
Я так давно не был в горах,
Я так давно не сидел у костра.