В пустынной хра́мине
Троилась ― ладаном.
Зерном и пламенем
На темя падала…
В ночные клёкоты
Вступала ― ровнею.
― Я буду крохотной
Твоей жаровнею:
Домашней утварью:
Тоску раскуривать,
Ночную скуку гнать,
Земные руки греть!
С груди безжалостной
Богов ― пусть сброшена!
Любовь досталась мне
Люба́я: бо́льшая!
С такими путами!
С такими льготами!
Пол-жизни? ― Всю́ тебе!
По-локоть? ― Во́т она!
За то, что требуешь,
За то, что мучаешь,
За то, что бедные
Земные руки есть…
Тщета! ― Не выверишь
По амфибрахиям!
В груди пошире лишь
Глаза распахивай,
Гляди: не Логосом
Пришла, не Вечностью:
Пустоголовостью
Твоей щебечущей
К груди… / ― Не властвовать!
Без слов и на́ слово ―
Любить… Распластаннейшей
В мире ― ласточкой!
Берлин, 26 июня l922