Лед, лед растет неоплатимо,
вину всеобщую копя.
Однажды прорванный плотиной,
лед выйдет из себя!
Вина людей перед природой,
возмездие вины иной,
Дахау дымные зевоты,
и капля девочки одной,
и социальные невзгоды
сомкнут над головою воды ―
не Ной,
не Божий суд, а самосуд,
всё, что надышано, накоплено,
вселенским двинется потопом.
Ничьи молитвы не спасут.
Вы захлебнетесь, как котята,
в свидетельствовании нечистот,
вы, деятели, коптящие
незащищенный небосвод!
Вы, жалкою толпой обслуживающие патронов,
свободы, гения и славы палачи,
лед тронется
по-апокалиптически!
Увы, надменные подонки,
куда вы скроетесь, когда
потопом
сполощет ваши города?!
Сполоснутые отечества,
сполоснутый балабол,
сполоснутое человечество.
Сполоснутое собой!
И мессиански и судейски
по возмутившимся годам
двадцатилетняя студентка
пройдет спокойно по водам.
Не замочивши лыжных корочек,
последний обойдет пригорочек
и поцелует, как детей,
то, что звалось «Земля людей».
1969